Бабушка монгольского вида скромно стоит у стены. Перед ней лежит узорчатая плошка. Временами бабушка осеняет прохожих крестным знамением и Христом-Богом просит просит на хлеб. Проходящий мимо парень опрокидывает плошку на бок. Мелочь золотистым ручейком хлещет на пол.
- Шайтан! - кричит ему вслед бабка. - Атунхэнчи! Аллах тебя покарает!!!
Потом нагибается, с трудом, пересчитывая, собирает монеты и продолжает просить Христом-богом.


Девушка лет двадцати пяти и молодой паренек, спящий у нее на коленях. Паренек подобен беззаботному котенку, а девушка - мудрой опытной кошке, которая взяла над ним опеку. Мальчик проснется - и они снова станут на равных. Для окружающих.


Весна. Нищий у входа пускает кусочком зеркала солнечных зайцев. Зайцы прыгают по вестибюлю, гоняются друг за другом и вообще радуются жизни.


На неудобном трамвайном кресле сидит женщина того возраста, когда место еще не уступают, но уже об этом подумывают. Из под ее короткой юбки виднеются ноги, отполированные мужскими взглядами просто таки до зеркального блеска.


читать дальше- Осторожно, двери закрываются...
Щелк.
От "косяка", если в метро есть косяки, отделяется человеческая фигура. Худой бородатый паренек, одетый в радужные цвета.
- Слушайте меня, люди! - кричит от на весь вагон, и голос его без труда перекрывает шум разгоняющегося поезда. - Я только что слышал голос с Неба!!!
В глазах пассажиров зажигается вялый интерес.
- И он сказал мне! - продолжает надсаживаться парень. - Он сказал... Он сказал... - парень вдруг переходит на искренний, проникновенный театральный шепот: "Осторожно!" - сказал он мне. "Двери - закрываются!" Вы слышите?! Голос с Неба предостерег меня! Он смотрит на нас!..


Три пьяных паренька в трениках, со спортивными сумками, стоят у дверей. Рядом с ними в углу сиденья жмется девушка с умной книжкой в руках и глазами спаниэля. Она терзаема моральным выбором - пересесть подальше от плебеев или оставить за собой нагретое место. Мучается.


Тоннель. Двое детей, мальчик и девочка, сидят на скамье, спинами к пассажирам, рядом. Оба выставили по два пальца - ножки - и их фигурки, карикатурные Адам и Ева, бродят по берегу оконного стекла. Кукольный театр во тьме.


К перрону подходит синяя гусеница. Молодой парень ждет, пока состав слегка притормозит, и ласково проводит рукой по проходящим вагонам. Погладил поезд...


Молодой веселый китаец с двумя бананами. Один ест сам, другой предлагает попутчикам. По очереди. Многие благодарят. Все отказываются.


Раннее утро. Молодой крепкий мужчина, похожий на рабочего из советского кино, или старорежимного дворника, - в фартуке и чистых рукавицах. Он торгует снедью с тележки. Покупателей нет пять минут, семь... Мужчина вынимает из нагрудного кармана кошелёк и кладет в кассу десять рублей. Тихонько берет с прилавка "песочное" колечко... Крошит его голубям.


Рядом с метро - старик с плохонькой гитарой и самодельным усилителем на тележке. Он поет "Прекрасное далёко" голосом очень пьяного сказочника. Грустно-грустно. Для него "Далёко" закончилось где-то здесь - на ветру, с корзинкой для милостыньки.
И все-таки. Он же на что-то надеется...


Он идет по кромке платформы - танцует, кружится, вертится на носочках, прижимая к ушам музыку. За спиной болтается радужный шмотник. Сверху что-то громко кричит диктор, странно смотрят прохожие - но он не видит их и не слышит. Он танцует на кромке. Если отвлечься - окажешься на рельсах.


Метро. Поезд. Девушка спит на плече у парня. Неожиданно вагон встряхивает и девушка просыпается. Очень удивленно смотрит на свою "подушку".
- Спите-спите, - успокаивает ее парень. Я до конечной...
Девушка оглядывает его сонно-оценивающе, благодарно что-то бормочет и кладет голову обратно. Досыпать.


У входа в метро стоит молодой парень. Он держит дверь, прилагая к этому видимые усилия. Но улыбается. Мимо него идут женщины: девочки, девушки, бабушки. Кто-то благодарит кивком, некоторые вслух, но большая часть просто проходит мимо. Если б ему отпустить дверь и не бороться с ветром - она прекрасно открылась бы сама. Правда, в другую сторону. Он знает об этом. Он улыбается.


Вы замечали, что люди в метро делятся на прохожих и персонажей?
Вот скамейка. На ней - шестеро мужиков. Кажется, у них обычный, славянский тип лица, и все же, все же... Они закрыли глаза. Смотрят внутрь себя, устало, и кажется, - перед тобой застыли в строю легионеры Великого Рима, Urbis magna imperia. Сидячий строй - не гладиаторов, нет, обычных служак, с кожей лица, похожей на вспененное железо, и шрамами на щеках. "Следующая остановка..." Все.


Вагон. По проходу между сиденьями движется парень в армейской форме. Никто ему не подает. И правильно. Парень выдал себя за героя Афганистана, не подходя по возрасту совершенно. То есть, совсем. И все-таки ему перепало. Семейная пара - обоим под семьдесят лет. Плевать им на возраст. Их сына забрали молодым.


Восьмилетняя девочка. Торгует котенком.
Похожи.